все придумано.

Все люди, как книги, и мы их читаем,
Кого-то за месяц, кого-то за два.
Кого-то спустя лишь года понимаем,
Кого-то прочесть не дано никогда.
Кого-то прочтём и поставим на полку,
Пыль памяти изредка будем сдувать...
И в сердце храним… но что с этого толку?
Ведь не интересно второй раз читать!
Есть люди – поэмы и люди – романы,
Стихи есть и проза – лишь вам выбирать.
А может быть, вам это всё ещё рано
И лучше журнальчик пока полистать?
Бывают понятные, явные книги,
Кого-то же надо читать между строк.
Есть ноты – сплошные оттенки и лиги,
С листа прочитать их не каждый бы смог.
Наш мир весь наполнен загадкой и тайной,
А жизнь в нём – лишь самый длинный урок.
Ничто не поверхностно и не случайно,
Попробуй лишь только взглянуть между строк. (с)

Прочитала статью. Молодой парень спас ребенка их пожара, но ему на лицо упала горящее полено с гвоздями. Теперь у него жуткие шрамы, никто с ним не общается,  родная мать не может на него смотреть, родной брат боится оставаться с ним в комнате… А он ведь спас жизнь. Почему мы такие, почему видим только внешность, не заглядывая глубже? По сути, мы все одинаковы. Те же кости. Та же кровь. Тот же мозг. Мы все дышим одним воздухом, только выдыхаем разную злость.

Влюбляешься — и тебя не любят. Влюбляются в тебя — не любишь ты. В 15 ты хочешь, чтобы родителей не было. Позже, чтобы они были, но их уже нет. Как правило, отличники работают на бывших троечников.
Всегда хочется большего, но как только теряешь что-либо, начинаешь сожалеть и умолять Господа, чтобы он всё вернул, как было.
Даже самые убежденные атеисты молятся во время кораблекрушения. Людей сначала учат говорить, потом — молчать. Также и с враньем. Иногда появляется чувство, что все истины и законы — они только на бумаге. Устройство и система никому не нравится, хоть лучше пока ничего не было. Все пытаются сделать вид, что чем-то заняты и ничего не делают. Попробуй выживи, если ты хоть чуточку на них не похож. (с)
 

Когда пятилетнему ребенку больно, он поднимает шум на весь свет. В десять лет он тихо всхлипывает. 
А когда вам исполняется лет пятнадцать, вы привыкаете зажимать себе рот руками, чтобы никто не слышал ни звука, и кричите безмолвно. 
Вы истекаете кровью, но этого никто не видит. Вы привыкаете к отравленным плодам, растущим на дереве вашей боли.

Орлиный взор, напор, изящный поворот,
И прямо в руки запретный плод.
О наслажденье — скользить по краю.
Замрите, ангелы, смотрите — я играю!
Разбор грехов моих оставьте до поры.
Вы оцените красоту игры.

Я хочу любить этот мир. Весь. Полностью. Каждую живую клетку, каждый процесс, каждый атом, электрон.
Но мне мало одной жизни, чтобы совершить такое.
За это время я полюбила лишь родителей, сестру и парочку друзей. Я узнала их, до сих пор узнаю.
Наверное, именно поэтому я верю в жизнь после смерти. Нет, не так, чтобы лет через 50 я умираю, а затем в 2063 году меня родят другие родители.
нет.
Я хочу быть всеми людьми начиная от доисторической моей прародительницы и какой-то неизвестной крестьянки, живущей на севере Великобритании, и заканчивая последним человеком, который родиться на Земле.
Все жизни.
Все варианты.
Если человек отличается от животного тем, что он может мыслить, то есть у него есть душа, то не отличается тем, что ему надо продолжать род.
С первым человеком на земле началась эта цепочка и продолжается до сих пор. Люди рождаются.
И если поверить в  то, что души людей — это небольшая часть общей массы, Вселенной, Бога, Аллаха, то одна душа находится в каждом человеке.